Глава 12. Крест и совершенное христоподобие

Никогда Иисус не произносил более выразительных слов похвалы, чем Его горячее одобрение жертвенного поступка Марии. «Она сделала, что могла», — сказал Он, подразумевая, что она не могла сделать больше. Вряд ли Он мог с большим энтузиазмом сказать: «Хорошо, добрый и верный раб!»

Такая похвала Марии представляет ее как образцовую христианку. Ее опыт кающейся любви был совершенным отражением крестной жертвы Христа. Точно так же, как фотография представляет собой отпечаток негатива, так ее кающаяся любовь является отпечатком Его любви к миру. Как замечательно, что Иисус нашел человека, который является примером того, как смерть Христа достигает своей цели в его жизни.

Защищая Марию, Иисус тем самым утверждал, что именно понимание сущности креста дало Марии право заранее помазать Тело Его к погребению. Ее «доброе дело» заключается в «распознании Тела Господня», и это же самое дело представлено апостолом Павлом как жизненно важное для нашего участия в вечере Господней. (1 Кор. 11:29). Итак, именно умение Марии распознать крест побудило Иисуса представить ее поступок как образец истинного христианского опыта. «Где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала».

Когда кто-то начинает понимать сущность креста, он начинает понимать свое собственное состояние. Мария никогда не смогла бы «сделать, что могла», если бы не увидела себя в истинном свете. Она научилась думать о себе не больше, чем должна была думать. Желая обнаружить в себе все самое худшее, чтобы найти Спасителя, она не стала противиться внутреннему убеждению и признала, что была одержима «семью бесами». Она на опыте узнала отвратительную сущность греха, когда слышала, как Иисус семь раз запрещал бесам, контролировавшим ее сердце и разум. Чрезвычайно низко падшая грешница стала самым благородным примером христианки, уподобившейся Христу, потому что она увидела себя как «первую из грешников».

Разве сегодня нашими душами владеет меньшее количество бесов, чем некогда Марией? Если это так, то мы можем бросить первый камень надменного презрения в ее покаяние, которое в таком случае отличается от покаяния образцового христианина. Приличные христиане часто считают покаяние Марии нормой только для блудниц, мытарей или преступников. Намного более скромное и сдержанное покаяние приличествует тем, кто не совершил больших грехов! Они думают, что нуждаются только частично в той глубине и величии, которые были присущи покаянию Марии!

И в самом деле, внешне может показаться, что Иисус признает огромную разницу в величине покаяния для разных людей. Та иллюстрация, которую Он использовал в разговоре с Симоном, противопоставляет долг в пятьдесят динариев одного должника и долг в пятьсот динариев другого. Может создаться впечатление, что покаяние одних людей в десять раз меньше, чем других.

Но давайте не будем упускать из виду одну важную деталь в этой маленькой притче Иисуса. Он не ставил целью научить нас тому, что двое должников должны чувствовать разное количество благодарности. Оба были не в состоянии рассчитаться и оба находились в вечном и бесконечном долгу. Поэтому оба должны чувствовать нужду в бесконечном покаянии. Когда Библия говорит «все согрешили», это значит, что «все одинаково согрешили». (Рим. 3:23, NEB). Самый большой грех — это главный корень греха: эгоизм, бессердечие, неверие. Только глубоко осознав значение креста, можно обнаружить эту чрезвычайную греховность. Мы все должники, занявшие пятьсот динариев. Просто наша проблема заключается в том, что мы, подобно Симону, не осознаем этого. Мы думаем, что нам прощено только пятьдесят динариев. Вот почему мы так мало любим и настолько теплы в нашем посвящении Богу.

Из всех проблем, с которыми на протяжении многих веков имеет дело Христос, нет более сложной, чем теплота Лаодикии — церкви последнего времени. Дракон не мог изобрести более сильного оружия, чтобы использовать его в своей последней битве, пытаясь победить остаток церкви Христа. (См. Откр. 12:17). Если бы изобретательность божественной любви не была поистине безграничной, Сам Бог, возможно, счел бы безнадежным выиграть такую битву. Он гораздо более предпочитает горячую войну, нежели теплую!

Но запасов Его любви достаточно, чтобы гарантировать победу. Его избранные будут избавлены от почти непреодолимого искушения.

Кто-то может спросить, какое мы имеем основание для такого оптимизма. Та самая история о Марии и Симоне — она и дает нам эту уверенность.

Каким бы безнадежным ни казалось состояние Марии, одержимой семью бесами, положение Симона было гораздо труднее. Он был бо’льшим грешником, чем даже была Мария; собственная слепота не давала ему увидеть свою нужду, и он оставался самоуверенным, самодовольным и высокомерным. С какой легкостью Иисус мог бы сделать то, что зачастую склонны делать мы: покинуть Симона в его жалком состоянии помраченного ума. Но нет. Как ни много Он трудился для того, чтобы спасти Марию, намного больше Он сделал, чтобы избавить Симона от власти бессердечной гордости, которая почти обрекла его на вечную погибель. Даже большим чудом, чем изгнание семи бесов из Марии, было действенное служение Иисуса ради спасения этого гордого человека, занимавшего высокое положение в обществе.

«Но Симон мнил себя более праведным, чем Мария, и Иисус решил показать, как велика в действительности его вина: его грех настолько тяжелее ее грехов, насколько долг в пятьсот динариев превосходит долг в пятьдесят... Теперь Симон начал видеть себя в новом свете... его охватил стыд...

Он увидел, насколько истинно было суждение Христа о нем. Вся его религия сводилась к фарисейским формальностям, а состраданием Иисуса он пренебрегал...

Он подавил свою гордость, покаялся, и некогда надменный фарисей стал смиренным самоотверженным учеником». (Елена Уайт, «Христос — надежда мира», стр. 406, 407, стр. ориг. 567, 568).

О, Сотворивший чудо в Вифании, приди же сегодня и к нам!

Любовь Марии — совершенный христианский опыт

Теперь, когда мы увидели, что замечательное покаяние Марии действительно было нормальным и является образцом для всех христиан, давайте поразмышляем, как любовь, которая привела к покаянию, была той самой любовью образцового христианина. Пробуждение такой любви в человеческом сердце — это великая цель, которой страстно желал достичь Христос Своей Голгофской жертвой.

Редко можно встретить такое ясное понимание славы креста. Слишком часто обычное представление о Голгофе сводится к умелому юридическому приему, требуемому законом божественного возмездия, к принятию наказания за чужие грехи, к принесению жертвы для умилостивления гнева Божия или удовлетворения божественной справедливости. Крест представляется духовным молниеотводом, через который удары молнии яростного гнева Божьего безопасно для грешников падают на землю.

Таким образом, на Бога смотрят, как на оскорбленного Судью, желание возмездия Которого удовлетворяется жестокостью, причиненной Его Сыну на Голгофе. Посредством Его заместительных страданий Он может принести Себя, чтобы помиловать тех, кто воспользуется законными условиями этой необыкновенной сделки, известной нам как искупление. Много слов было сказано в попытке объяснить сложность такой законнической процедуры. Не удивительно, что представленная таким образом доктрина искупления оставляет нас холодными. По-прежнему не удается пробудить в наших сердцах благодарность, искреннее раскаяние и любовь. В лучшем случае возникает чувство личной безопасности, во многом похожее на чувство, которое мы испытываем при получении страхового полиса. Такое понимание никогда не сможет вдохнуть возвышенную любовь, которой была движима Мария. В лучшем случае, возможно только сдержанное, степенное и теплое посвящение.

Все, что необходимо для того, чтобы в жизни каждого верующего повторилось горячее посвящение Марии, — это полнота истины о кресте, освещающей самые темные уголки наших сердец. Мария не была какой-то особенной личностью. Она является символом церкви. Между ее человеческой природой и нашей нет никакой разницы. Обладая ее пониманием креста, мы тоже сможем познать всю широту и глубину ее благодарности и любви! Евангелие нисколько не утратило своей силы. Освобожденное от запуганных и ошибочных человеческих представлений, оно снова совершит в миллионах сердец ту же славную работу, которая была совершена в сердце Марии.

Но такая любовь обычно должна бороться с оппозицией «святых». Драма в Вифании иллюстрирует конфликт всех веков. С презрением отнесшись к любви Марии, ученики соединились с миром в таком же презрительном отношении к тому энтузиазму, с которым совершал Свое служение Христос. Если бы Иисус лично не вмешался, они явно изгнали бы Марию из своего общества.

Так это происходит и по сей день. Современные ученики Христа с такой же легкостью следуют примеру осуждения тех, чей христианский опыт должен являться для них образцом. Как только в чьей-либо жизни проявится необыкновенное посвящение Христу, необыкновенная любовь, необыкновенное искреннее раскаяние, сразу же находится кто-нибудь, кто подобно Иуде начинает кричать: «Это фанатизм!» Другие начинают кивать своими головами в знак согласия, как это сделали одиннадцать учеников, ошибочно последовавшие за Иудой в осуждении Марии.

«Не будь слишком праведен... Не греши слишком много». (Еккл. 7:16, 17, англ. пер.)  Эти слова цитировались в отрыве от контекста и настолько неправильно понимались, что мир получил одобрение со стороны церкви, перестав считать зло злом и добро добром, при этом целиком и полностью предаться чему-то одному считается менее предпочтительным, чем находиться в половинчатом состоянии компромисса между тем и другим. Пьяницы, мытари и блудницы, дошедшие до крайностей в своей греховной жизни, повсеместно осуждаются; точно так же пламенная посвященность Марии, побудившая ее сердце к такому необычному выражению чувств, вызывает опасение, таких людей избегают, а часто и осуждают.

Двенадцать учеников в Вифании отчасти имели этот мирской дух, осуждая как фанатизм ту любовь, которую Иисус признал как истинный образец для Его последователей. Но разве та же самая трагическая ошибка не повторялась во все времена, когда глубокосердечное посвящение, вызванное чувством признательности Христу за Его любовь, излившуюся на кресте, осуждалось как проявление фанатизма?

Благородство жертвенного поступка Марии — образец христианского опыта

«Доброе дело», сделанное Марией Спасителю, было больше, чем просто заслуживающим похвалы или поощрения поступком. Греческое слово, переведенное как доброе, означает нечто прекрасное и благородное, нравственно безупречное.

Что же такого благородного было в поступке Марии? Она сделала это, не думая о получении награды. Она потратила все, что имела, чтобы купить алавастровый сосуд с миром, нисколько не ожидая услышать похвалу от Спасителя или же из желания быть оправданной Им. Никакая эгоистичная заинтересованность в получении награды не омрачала исключительной красоты и пылкости ее преданного служения. Когда любовь побудила ее к действию, она превзошла и веру, и надежду, и оказалась «большей из них».

В этом отношении Мария является примером настоящей христианки. Невозможно от всего сердца отдаться на служение Христу, если мотивом такого служения является либо страх наказания, либо надежда на награду. Если мы служим Ему потому, что ищем награду, или потому, что боимся наказания, то мы — законники. Фактически, быть «под законом», значит, быть понуждаемым к служению под влиянием своекорыстия, даже когда награда находится за пределами этой жизни. «А если законом оправдание, то Христос напрасно умер». (Гал. 2:21).

Говоря современным языком, Павел убежден: если истинная верность и добродетель могут быть вызваны заинтересованностью в получении награды или страхом наказания, тогда Голгофский крест ничего не значит. «Не отвергаю благодати Божией», — настойчиво утверждает он; либо крест — это все, либо — ничто! Вера — это не план эвакуации при пожаре и не знаменитая программа социального страхования, взывающая к эгоистичной человеческой природе. Принцип креста невозможно объяснить как расчетливую и удачную сделку или торговое соглашение, при котором мы отказываемся от чего-то менее важного (такого, как счастье в настоящем) ради будущего блага. Спасение не представлено в Писании как выгода, которую мы извлекаем, воспользовавшись верой в личных целях. Спасение — это действительно самая выгодная и, несомненно, грандиозная сделка, стоимость которой невозможно подсчитать, но вера, пророчествующая лишь «отчасти», ведет нас ко кресту как бы с закрытыми глазами, и только любовь дает нам возможность видеть сквозь темную завесу настоящего.

В конечном счете, все мы пройдем проверку на предмет нашей веры — не является ли она обыкновенным своекорыстием. В час заключительного испытания только любовь станет главной руководящей силой, а вера и надежда будут лишь содействовать ей. Поэтому «любовь из них больше».

Так пусть же благодать Божья завершит в нас свою работу преобразования. Давайте же приготовимся к предстоящему последнему испытанию!

Как любовь Марии завершит задачу Евангелия во всем мире

Самая серьезная проблема, с которой сталкивается церковь, — это задача проповеди Евангелия по всему миру, чтобы перед каждым были во всей полноте представлены его принципы. Эта задача должна быть закончена до того, как произойдет долгожданное пришествие Христа. «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам, и тогда придет конец». (Мф. 24:14).

В каждом поколении были хорошие люди, которые пытались справиться с этой проблемой. Несмотря на большие усилия церкви, эта задача с каждым новым поколением становится все сложней. При современных темпах прогресса люди рождаются гораздо быстрее, чем объединенные усилия христианских церквей успевают достичь мир впечатляющим представлением Евангелия.

Понятно, что искренние люди искали пути и средства ускорения этой Богом поставленной задачи. Комитеты создавали различного рода программы и кампании, включая использование всевозможных технологических преимуществ.

А не может ли быть, чтобы в жертвенном поступке Марии содержалось указание на лучший путь? Есть несколько уроков, которым Мария может научить церковь нашего времени:

1. Вызывает восхищение ее своеобразный метод. Он был совершенно необычным. Кому и когда могла бы прийти в голову мысль, что дело Евангелия можно продвинуть тем, что принести «алавастровый сосуд мира... очень дорогой» и вылить его содержимое на ноги Иисуса, а затем в робком смущении стремиться омыть Его ноги слезами и вытереть их самым лучшим доступным средством — длинными ниспадающими распущенными волосами? И даже не подумать о том, что может понадобиться полотенце! Ее критики обвинили бы ее в разыгрывании спектакля. Никакой бессердечный комитет никогда не додумался бы сделать «доброе дело» таким образом, как его сделала Мария.

На примере Марии мы видим, что любовь обладает способностью проявить оригинальную изобретательность. Только такая кающаяся любовь, пробужденная покаянием, может придумать новые пути и средства, чтобы завершить работу Христа на земле. Сие Евангелие, о котором говорил Иисус, когда хвалил Марию, не может быть проповедано во всем мире без этой гениальной находчивости ее любви. Тщетные попытки формального проповедования — это методы тех, кто находится в теплом состоянии; безрассудное бросание из крайности в крайность — это метод эгоцентричного фанатизма; но действенность любви — это метод искреннего раскаяния. Он обязательно сработает; и когда это произойдет, поставленная задача скоро будет завершена!

2. Мы поражены, что любовь Марии стала обладать пророческим даром. Ученикам неоднократно говорилось о приближающейся смерти и погребении Спасителя, но они не могли осознать, что это действительно станет реальностью. Только Мария смогла постичь важность того, что должно было произойти. Благодаря своей интуиции и проницательности, более глубокой, нежели у любого из двенадцати, она читала будущее. Наученная и движимая любовью, которая не может ошибиться, она пришла заранее «помазать Тело Его к погребению». Эта любовь наделила ее даром провидения. Александр Брюс говорит: «Такие, как Мария, имеют способность предугадывать».

Принадлежит ли ее опыт пророческого предвидения церкви в целом или только ее отдельным представителям? Желает ли Господь, чтобы, в конечном счете, таким духовным видением были наделены все члены церкви?

В Ветхом Завете есть пример вдохновенной молитвы, которая не останется без ответа и сегодня. Семьдесят избранных мужей из Израильского стана собрались у скинии, чтобы разделить тяжелое бремя пророческого служения, которое было целиком возложено на одного Моисея. Господь милостиво «взял от Духа, Который на нем, и дал семидесяти мужам старейшинам. И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать и не останавливались».

Затем произошло нечто неожиданное. Двое мужей, не пришедших вместе со всеми, кто был избран, также получили тот же Дух «и они пророчествовали в стане». Взволнованный вестник прибежал сказать Моисею и Иисусу об этом нарушении порядка. Иисус Навин встревожился: «Господин мой Моисей! запрети им».

Но у Моисея было более глубокое понимание конечной цели пророческого дара, обещанного церкви: «Не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, чтобы Господь послал Духа Своего на них!» (Числ. 11:24-29, англ. пер.)  Иоиль добавляет, что в последнее время Дух изольется «на всякую плоть». Тогда долгожданные дары Духа полностью восстановятся в церкви.

Как день неизменно приходит на смену ночи, точно так же за пробуждением в современной церкви кающейся любви Марии последует возобновление дара пророческого видения, которое является плодом этой любви. Когда совершенная любовь изгоняет страх, она также изгоняет несогласие и разделение. Все, ставшие причастниками одного Духа, неизменное «единство Духа в союзе мира». (Еф. 4:3). Все признают истину потому, что это истина, а не потому, что авторитетный проповедник признал это за них и избавил их от необходимости самим распознать ее. Так будет дан ответ на молитву Моисея.

Сила любить парализована наркотическим воздействием Лаодикийской теплоты, потому что любовь сокрыта в самой глубине человеческой души, и ее можно достичь только искренним раскаянием. А оно в свою очередь может быть достигнуто только через крест, когда «я» распинается со Христом.

В этом свете теплое состояние Лаодикии понимается как отвержение, конечно же, неосознанное, принципа креста. Только любовь обладает способностью пророческого видения, однако любовь скована теплым состоянием сердец, и дары Духа по-прежнему остаются в скрытом состоянии и не могут проявиться до тех пор, пока не пробудится любовь. Молитва Моисея говорит о том, что в Божьем плане — привести Его народ «в свободу славы детей Божиих». Тогда каждая «Мария» будет знать «заранее», каким образом не просто помазать Его Тело к погребению (как в свое время это сделала Мария из Вифании), но и приготовить для Него венец. Любовь будет знать, что делать и в какое именно время нужно делать.

3. Денежная оценка Иудой жертвенности Марии тревожит нашу совесть. «Ибо можно было продать его более, нежели за триста динариев». Определение суммы затрат — это все, что занимало разум Иуды. Но любовь Марии не может быть оценена с помощью компьютеров. Попытки измерить ее показывают незнание ее истинной природы. Все наши попытки измерить преданность любви посредством статистических отчетов осуждаются простой историей, происшедшей в Вифании. Любовь приносит свою жертву со слезами, а не с поздравлениями в свой адрес по поводу достигнутых результатов.

Разве «В условиях чрезвычайной напряженности событий последнего времени самый верный путь изменения существующего положения дел в церкви — это постараться, сохраняя статус-кво, довольствоваться простой оценкой численного роста в процентах к предыдущему году?» Нет! Наш евангелизм должен быть основан на кающейся любви Марии. И Бог жаждет послать нам этот дар!

4. И наконец, мы видим в трогательной истории Марии ответ на вопрос, волнующий сердца многих: Что же такое «Праведность через веру»?

«Праведность» не является сложным и запутанным понятием. Хотя мы не можем видеть Христа во плоти, чтобы узнать у Него, что такое праведность. Его Представитель на земле, Дух Святой, наделяет человеческую душу четким и ясным пониманием того, что это такое. «Когда Он (Дух Святой) придет, Он обличит мир... о праведности, что Я иду к Отцу, и уже больше не увидите Меня». (Ин. 16:8-10. RSV). Характер, подобный характеру Христа, — вот истинное определение «праведности».

Но проблема заключается в том, как достичь этого идеала праведности. Писание объясняет нам, что это можно сделать посредством веры. Но что есть вера?

Существует много разнообразных и путаных ответов на этот вопрос. Одни говорят одно, другие — другое. О, если бы Сам Господь ясно сказал нам на понятном для нас языке, что такое вера! «Где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире», там проявление любви Марии прольет свет на истинное значение этой веры, настолько важной для всех нас.

Время от времени Иисус произносил слова похвалы в адрес разных исцеленных Им людей за проявленную ими веру. Но Его похвала в адрес Марии венчает печатью совершенства Его определение веры.

«Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много», — сказал Иисус бессердечному Симону. (Лк. 7:47). Понятно, что Мария возлюбила много потому, что она знала, что ей было прощено много.

Вероятно, она чувствовала, как, впрочем, и многие другие с тех пор, что она все еще испытывала недостаток в вере. Эта простая кающаяся любовь, которую испытывала Мария, не имела бы реальной пользы, не познай она того замечательного свойства веры, благодаря которому можно творить такие дела, как, например, передвигать горы! Да, Мария знала, что она была наименьшей в Царствии Божьем!

Представьте себе ее удивление, когда она услышала, какое определение дал Иисус ее опыту кающейся любви, когда сказал: «Вера твоя спасла тебя; иди с миром». (Ст. 50).

Не холодным рассудком, а чувствительным сердцем «веруют к праведности». (Рим. 10:10). Каким бы широким ни был спектр многих положительных качеств веры, включая надежду, доверие, силу полагаться на Божьи обетования, мужество, уверенность или убежденность в истинности доктрин. Писание ясно свидетельствует, что их общим знаменателем, всегда представленным как основная составляющая веры, является искренняя оценка любви Христа, явленной на Голгофе. Вера — это отклик человеческого сердца на божественную любовь. В этом заключается урок, которому эта история должна научить нас! Что действительно «имеет пользу» в любой ситуации, так это «вера, действующая любовью». (Гал. 5:6).

Взгляните на Голгофу. Если вы не примете решение попирать ногами распятого Христа, если вы не объединитесь с великим мятежником, вновь распиная Его на кресте, можно быть совершенно уверенным, что в вашем искреннем сердце необъяснимым образом возникнет та самая вера, которая и является вашим откликом на Божью любовь. Феномен такого отклика адсолютно реален. Господь ожидает такой отклик от нас, ибо на карту была поставлена честь Божья и постоянство Его престола!

Происходит ли внутри вас эта борьба за появление подобного отклика?

Несомненно, да. «Бог уделил каждому меру веры» (Рим. 12:3, англ. пер.), семя, которое Он насадил в вашем человеческом сердце, включая и ваше. Если вы позволите ему прорасти и укорениться, если вы решите для себя не выкапывать его, не подавлять и не заглушать, оно преобразует вас в такого человека, каким вы жаждете стать.

Говоря о Своем кресте, Христос дает нам заверение: «Я... всех привлеку к Себе». (Ин. 12:32). Он активно привлекает вас, постоянно беря инициативу в свои руки, и настойчиво продолжает совершать эту работу, несмотря на ваше упрямство и медлительность.

Покоритесь, и вы узнаете на личном опыте, какова вера кающегося грешника. Ее сверхъестественный характер является залогом того, что Божьи обетования истинны, что все ваши мечты уже теперь могут найти свое исполнение; это «реальность того, на что мы надеемся, и доказательство того, чего мы не видим». (Евр. 11:1, англ. Пер).

Покоритесь, и вы наверняка узнаете, что Бог реален. Крест открыл Его вам.

Лишь в сердце, свободном от зла и порока,

Лишь в сердце, очищенном кровью Твоей,

Что изливалась обильным потоком,

Желанье есть славить Тебя все сильней.

В том сердце, исполненном Божьей любовью,

Есть новые мысли и разум Христа,

В нем есть Твое совершенство святое,

И благость, и праведность, и чистота.

Чарльз Уэсли