Раздел Ханаана

Глава 48

(Эта глава основана на книге Иисуса Навина 10:40-43; 11 и 14-22 гл.)

Вскоре после победы над Беф-Хораном был завоеван весь Ханаан. “И поразил Иисус всю землю нагорную и полуденную, и низменные места... И всех царей сих и земли их Иисус взял одним разом; ибо Господь, Бог Израилев, сражался за Израиля. Потом Иисус и все Израильтяне с ним возвратились в стан, в Галгал” (Ис. Нав. 10:40—43).

Племена хананеев в северной Палестине, напуганные успехом израильских ополчений, заключили между собой союз. Его возглавил Иавин, царь Асорский, владеющий землей западнее озера Мером. “И выступили они и все ополчение их с ними”. Силы врага во много раз превышали численность тех войск, с которыми до сих пор приходилось воевать израильтянам в Ханаане, “многочисленный народ, который множеством равнялся песку на берегу морском; и коней и колесниц было весьма много. И собрались все цари сии, и пришли и расположились станом вместе при водах Меромских, чтобы сразиться с Израилем”. Но Иисус опять услышал от Господа ободряющие слова: “не бойся их; ибо завтра, около сего времени, Я предам всех их на избиение сынам Израиля”.

Возле озера Мером Иисус напал на стан союзников и совершенно разгромил их. “И предал их Господь в руки Израильтян, и поразили они их... так что никого из них не осталось, кто уцелел бы”. Колесницы и конница врага — гордость и слава хананеев — не должны были стать собственностью Израиля. По повелению Божьему колесницы сожгли, а лошадям перерезали жилы, и, таким образом, эти военные трофеи стали совершенно непригодными для военных целей. Израильтянам следовало полагаться не на колесницы или конницу, но на “имя их Господа Бога”.

Один за другим пали города, а Асор, главный город союзников, был сожжен дотла. Эта война длилась несколько лет, пока Иисус не покорил весь Ханаан. “И успокоилась земля от войны”.

Хотя сопротивление хананеев и удалось сломить, но полностью они еще не были покорены. На западе филис­тимляне все еще занимали плодородные земли вдоль побережья, в то время как на севере жили сидоняне, в руках которых также находился Ливан. На юг к Египту земли также были заселены врагами Израиля.

Однако Иисус должен был прекратить войну. Великому вождю предстояло исполнить другое предназначение, прежде чем сложить скипетр правления над Израилем. Вся земля, завоеванная и незавоеванная, должна была быть разделена между коленами. В дальнейшую обязанность каждого колена входило полностью покорить себе выделенный удел. Если бы израильтяне жизнью своей проявили верность Богу, Он прогнал бы врагов — ведь Он обещал наделить их еще большими владениями, если они останутся верными Его завету.

Раздел земли был поручен Иисусу, Елеазару-первосвященнику и главам колен. Местожительство каждого колена решалось жребием. Моисей сам установил границы земель, которые после завоеваний отойдут тому или иному племени, и назначил также над каждым коленом князя, который должен был принять участие в разделе. На колено Левия, посвященное на служение в святилище, не распространялось это распределение, однако в различных местах страны для левитов выделили как их наследственную часть 48 городов.

Прежде чем начался раздел земли, Халев в сопровождении глав колен пришел с особой просьбой. Помимо Иисуса Халев был одним из самых старых мужей в Израиле. Халев и Иисус единственные среди соглядатаев принесли добрые вести об обетованной земле, они побуждали народ пойти и завладеть ею во имя Бога. Халев теперь напомнил Иисусу о данном ему тогда обещании как награде за верность. “Земля, по которой ходила нога твоя, будет уделом тебе и детям твоим навек; ибо ты в точности последовал Господу”. На этом основании Халев потребовал, чтобы гору Хеврон отдали ему во владение. Там в течение долгих лет жили Авраам, Исаак и Иаков, там их погребли в пещере Махпеле. Хеврон был постоянным местом жительства гиганта Енака, чья исполинская внешность, внушив ужас соглядатаям, лишила мужества весь Израиль. Среди всех остальных мест Халев, полагаясь на силу Божью, выбрал именно это себе в наследие.

“Итак вот, Господь сохранил меня в живых, как Он говорил; уже сорок пять лет прошло от того времени, когда Господь сказал Моисею слово сие... теперь, вот, мне восемьдесят пять лет. Но и ныне я столько же крепок, как и тогда, когда посылал меня Моисей; сколько тогда было у меня силы, столько и теперь есть для того, чтобы воевать, и выходить и входить. Итак дай мне сию гору, о которой говорил Господь в тот день; ибо ты слышал в тот день, что там живут сыны Енаковы, и города у них большие и укрепленные; может быть. Господь будет со мною, и я изгоню их, как говорил Господь”. Эта просьба была поддержана начальниками колена Иудина. Халев, назначенный от этого колена участвовать в разделе земли, взял этих людей для предъявления своей просьбы, чтобы, действуя таким образом, не вызвать ни в ком подозрения, будто пользуется властью для осуществления собственных целей.

Его просьбу немедленно выполнили. Не было более надежных рук, которым могло быть доверено завоевание этой гигантской крепости. “Иисус благословил его, и дал в удел Халеву, сыну Иефонниину, Хеврон ... за то, что он в точности последовал повелению Господа, Бога Израилева”. Вера Халева теперь оставалась такой же, какой была много лет назад, когда его свидетельство так сильно противоречило ложным показаниям остальных соглядатаев. Он верил Божественному обетованию, что Господь даст Своему народу в наследие Ханаан, тут у него не было никаких сомнений. Он переносил со своим народом трудности скитаний по пустыне, разделяя таким образом все разочарования и бремя вины, однако не жаловался, но превозносил милосердие Божье, благодаря которому он остался жив, тогда как братья его умерли в пустыне. Среди лишений, опасностей и язв, постигавших народ во время скитаний в пустыне и на протяжении всех лет войны в Ханаане, Господь хранил его, и теперь, будучи уже старше восьмидесяти лет, он чувствовал себя превосходно. Он просил для себя не завоеванной части земли вообще, но именно того места, которое все другие соглядатаи считали невозможным завоевать. С помощью Бога он надеялся взять эту крепость из рук тех самых исполинов, сила которых некогда поколебала веру Израиля. Это желание родилось у Халева не под влиянием жажды чести и славы. Доблестныйстарый воин решил оставить своему народу пример, который бы прославил Бога и побудил все колена к полному завоеванию земли, которую их отцы считали непобедимой.

Халев получил наследие, о котором мечтал сорок лет, и, веря, что Бог пребывает с ним, выгнал оттуда трех сынов Енаковых. После завоевания наследия для себя и своего дома его усердие не ослабело; он не застыл на месте, чтобы наслаждаться полученным, но шел к дальнейшим победам во благо народа и славы Божьей.

Боязливые и строптивые погибли в пустыне, но те, кто принес истинные свидетельства, ели виноград Есхола. Каждый получил согласно своей вере. Маловеры увидели, что их опасения оправдались. Невзирая на Божьи обетования, они заявили о невозможности наследовать Ханаан и не овладели им. Но те, кто, полагаясь на Бога, не страшился трудностей и доверился силе Всемогущего Помощника, вошли в прекрасную землю. Верой герои древности “побеждали царства... избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих” (Евр. 11:33,34). “И сия есть победа, победившая мир, вера наша” (1 Ин. 5:4).

Относительно раздела земли прозвучало еще одно требование, но как резко оно отличалось от просьбы Халева! Оно было предъявлено детьми Иосифа, коленом Ефрема и половиной колена Манассии. Ссылаясь на свою много­численность, эти колена требовали двойной части удела. По жребию им выпала богатейшая часть земли, включая и плодородную долину Сарона, но многие главные города этой долины находились все еще во владении хананеев; желая избежать труда и опасностей завоевания, вышеупомянутые колена потребовали дополнительной части уже завоеванной земли. Колено Ефремове было одним из самых много­численных, к нему также принадлежал Иисус Навин, и его члены, естественно, считали, что имеют право на особое отношение. “Почему ты дал мне в удел один жребий и один участок, — говорили они, — тогда как я многолюден?” Но ничто не могло заставить уклониться от справедливости непоколебимого вождя.

Его ответ был: “Если ты многолюден, то пойди в леса и там, в земле Ферезеев и Рефаимов, расчисть себе место, если гора Ефремова для тебя тесна”.

Их ответ открыл истинную причину их жалоб. У них не было веры и смелости, чтобы изгнать хананеев. “Не останется за нами гора, — сказали они, — потому что железные колесницы у всех Хананеев, живущих на долине”.

Могущество Бога Израилевого служило залогом непобе­димости Его народа, и если бы ефремляне обладали смелостью и верой Халева, никакие враги не устояли бы перед ними. Их очевидное желание избежать трудностей и опасностей было встречено Иисусом твердым и непоколебимым решением:

“Ты многолюден и сила у тебя велика... — сказал он, — ты изгонишь Хананеев, хотя у них колесницы железные, и хотя они сильны”. Таким путем их собственные доводы обернулись против них. Будучи многочисленным народом, как они заявляли, они вполне могли сами проложить себе дорогу, как это сделали их братья. С помощью Бога им нечего было бояться железных колесниц.

До сих пор главным местом пребывания народа и скинии был Галгал. Но теперь скинию предстояло перенести на постоянное место в Силом, небольшой город в уделе Ефрема. Он располагался недалеко от центральной части страны, и поэтому его удобно было посещать всем коленам. Эта часть страны была уже завоевана, и никто не тревожил бы пришедших на поклонение. “Все общество сынов Израилевых собралось в Силом, и поставили там скинию собрания” (Ис. Нав. 18:1). Колена, которые все еще находились в стане, когда скиния была перенесена из Галгала, последовали за ней и расположились около Силома. Здесь они и оставались до тех пор, пока не получили своего удела.

Ковчег оставался в Силоме триста лет, пока по причине беззакония дома Илия не попал в руки филистимлян, а сам город был разрушен. После этого уже никогда больше ковчег не возвращался сюда. Впоследствии служение святилища было перенесено в храм в Иерусалим, и Силом утратил свое значение. Только руины напоминали, что некогда здесь стоял город. Спустя много столетий судьба, постигшая Силом, послужила предостережением для Иерусалима: “Пойдите же на место Мое в Силом, — сказал Господь через пророка Иеремию, — где Я прежде назначил пребывать имени Моему, и посмотрите, что сделал Я с ним за нечестие народа Моего Израиля... то Я так же поступлю с домом сим, над которым наречено имя Мое, на который вы надеетесь, и с местом, которое Я дал вам и отцам вашим, как поступил с Силомом” (Иер. 7:12, 14).

“Когда окончили разделение земли, по пределам ее” и все колена получили по уделу, Иисус представил свое требование. Ему, как и Халеву, было дано особое обещание относительно удела. Однако он просил не обширных земель, а только один город. “Дали ему город... которого он просил... и построил он город, и жил в нем”. Название этого города — Фамнаф-Сараи (“остаток”) — свидетельствует о благородном характере и бескорыстном поведении завоевателя, который вместо того, чтобы первым предъявить свои права на добычу, откладывал это до тех пор, пока самый скромный член общества не получил свою долю.

Шесть городов, выделенных для левитов по обе стороны Иордана, были городами-убежищами, где мог укрыться от возмездия человекоубийца. О назначении этих городов дал указание Моисей: “Куда мог бы убежать убийца, убивший человека неумышленно. И будут у вас города сии убежищем от мстителя, чтобы не был умерщвлен убивший, прежде нежели он предстанет пред общество на суд” (Чис. 35:11, 12). Эта милостивая мера предосторожности была необходима, так как, согласно древнему обычаю кровной мести, убийца должен был быть отмщен ближайшим родственником убитого или же его наследником. Когда же преступление являлось очевидным, тогда судебное разбирательство оказывалось ненужным. Мститель мог преследовать преступника повсюду и убить его там, где он будет настигнут. В те времена Господь не считал нужным упразднить этот обычай, но предусмотрел меры предосторожности для тех, кто совершит убийство неумышленно.

Города-убежища были размещены так, что из любого конца страны к ним можно было добраться за полдня пути. Дороги, ведшие к ним, надлежало всегда содержать в полном порядке. На всем их протяжении должны были стоять столбы, к которым прикреплялись таблички с простой и четкой надписью: “Убежище”, чтобы беглецу легче было ориентироваться, не теряя даром времени. Всякий человек, будь он еврей, пришелец или временный житель, мог воспользоваться этим правом. При таких мерах предосторожности невинный избавлялся от мгновенного отмщения, а настоящий виновник не мог избежать заслуженного наказания. Дело беженца беспристрастно рассматривалось начальниками, и только тогда, когда его невиновность и непреднамеренность убийства устанавливались, ему следовало предоставить защиту в городе-убежище. Виновного же следовало отдать в руки мстителя. Все, получившие право оставаться в городе, могли пользоваться защитой только при условии нахождения в его пределах. Если же кто-либо выходил за предписанные границы и на него нападал мститель, то он расплачивался своей жизнью за пренебрежительное отношение к милосердию Божьему. После смерти первосвященника все, нашедшие убежище в этих городах, могли вернуться к себе домой.

На суде обвиняемого в убийстве не судили по показаниям единственного свидетеля, даже если они выглядели неопро­вержимыми. Повеление Божье гласило: “Если кто убьет человека, то убийцу должно убить по словам свидетелей; но одного свидетеля недостаточно, чтобы осудить на смерть” (Чис. 35:30). Это Христос дал Моисею такие повеления для Израиля, и впоследствии, находясь со Своими учениками на земле и наставляя их, как обращаться с согрешившими, Великий Учитель вновь повторил, что свидетельства одного человека недостаточно для оправдания или осуждения. Мнения или взгляды одного человека не должны разрешать спорных вопросов. Во всех таких делах необходимо два или больше свидетелей, которые вместе должны нести ответ­ственность, “дабы устами двух или трех свидетелей под­твердилось всякое слово” (Мф. 18:16).

Если виновный заслуживал смерти, то никакое возмещение или выкуп не могли спасти его. “Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека” (Быт. 9:6). “И не берите выкупа за душу убийцы, который повинен смерти, но его должно предать смерти” (Чис. 35:31). “От жертвенника Моего бери его на смерть”, — гласило повеление Божье, — “ибо земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровию пролившего ее” (Исх. 21:14; Чис. 35:33). Безопасность и честь рода требовали, чтобы грех убийцы получил суровое наказание. Человеческая жизнь, которую только Бог может дать, должна свято оберегаться.

Города-убежища, предназначенные Богом для древнего народа, являлись символом убежища, приготовленного во Христе. Тот же Милосердный Спаситель, Который предус­мотрел временные города-убежища, пролив Свою кровь, приготовил для нарушителей Закона Божьего надежное убежище, в котором они смогли бы в безопасности укрыться от второй смерти. Никакая сила не может вырвать из Его рук тех, кто приходит к Нему за прощением: “Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу”. “Кто осуждает? Христос (Иисус) умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас”. “Дабы... твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду” (Рим. 8:1,34; Евр. 6:18).

Не медля ни минуты, преступник должен был искать убежища в городе. Нужно было оставить и семью, и работу. Не было времени даже на то, чтобы проститься с теми, кого любишь. Его жизнь находилась в опасности, и следовало жертвовать всем остальным ради того, чтобы поскорее добраться до безопасного места. Нужно было забыть об усталости, а трудности отбросить в сторону. Он должен был бежать, не медля ни минуты, пока наконец не достигнет желанного места.

До тех пор пока грешник не укроется в убежище во Христе, он считается приговоренным к смерти, и подобно тому, как промедление и небрежность могут стоить жизни беглецу, так задержка и беззаботность могут лишить его единственного шанса на жизнь. Сатана, великий обманщик, стоит на пути каждого нарушителя Закона Божьего, и тот, кто не сознает грозящую ему опасность и не устремляется всем сердцем к вечному прибежищу, становится добычей губителя.

Узник, оставляющий пределы города-убежища, попадал в руки мстителя. Таким образом, люди были научены твердо держаться тех путей, которые Безграничная Мудрость определила для их безопасности. Так, недостаточно того, чтобы грешник только верил, что получит прощение грехов во Христе, — он должен верой и послушанием пребывать в Нем. “Ибо, если мы, получивши познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников” (Евр. 10:26,27).

Два колена Израиля — Гад и Рувим и половина колена Манассии получили свой удел до перехода через Иордан. Просторные нагорные равнины и роскошные леса Галаада и Васана, представляющие для них как для скотоводов обширные пастбища, не знали себе равных даже в самом Ханаане, и вышеупомянутые два колена с половиной колена Манассии, желая поселиться здесь, поклялись послать надлежащее число вооруженных людей от своих колен, чтобы они перешли вместе с остальными Иордан и принимали участие во всех войнах, пока и их братья также не получат свой удел. Этот обет они с верностью исполнили. Когда десять колен вошли в Ханаан, “сыны Рувима и сыны Гада и половина колена Манассиина... около сорока тысяч вооруженных на брань перешло пред Господом на равнины Иерихонские, чтобы сразиться” (Ис. Нав. 4:12,13). В течение всех лет они доблестно сражались бок о бок вместе со своими братьями. Теперь настало время возвратиться в свой удел, и так как они участвовали во всех битвах наравне со своими братьями, то они делили также с ними и военные трофеи. Так что они возвращались с огромным богатством, “с великим множеством скота, с серебром, с золотом, с медью и с железом, и с великим множеством одежд”, — все это они должны были разделить с теми, кто оставался с семьями и стадами.

Их удел находился далеко от святилища Господня, и Иисус Навин с тревогой в сердце смотрел на их возвращение домой, зная, какие сильные искушения ожидали их там — в уединении кочевой жизни они могли принять обычаи языческих племен, которые обитали в их пределах.

В то время как сердца Иисуса Навина и других начальников все еще были удручены мрачными предчувствиями, до них дошли странные слухи. При Иордане, возле места, где Израиль чудесным образом перешел через реку, два с половиной колена соорудили большой жертвенник, похожий на алтарь всесожжения в Силоме. Закон Божий под страхом смерти запрещал установление другого служения, кроме как во святилище. Если же жертвенник построен для служения, и если его оставить нетронутым, то это увело бы народ от истинной веры.

Собравшиеся по этому поводу в Силоме представители народа сгоряча, в пылу возмущения предложили сейчас же пойти войной против отступников. Однако по совету более осмотрительных было решено сначала послать туда специально назначенных людей, чтобы потребовать от двух с половиной колен объяснения их поведению. Были избраны десять князей по одному от колена во главе с Финеесом, который прежде уже отличился своей ревностью по Богу на Фегоре.

Два с половиной колена совершили ошибку, без пред­варительных объяснений сделав это, и, таким образом, возбудили в своих братьях столь тяжелые подозрения против себя. Посланцы, будучи уверены в том, что их братья виновны, обратились к ним с резким упреком. Они обвиняли их в восстании против Бога и повелели вспомнить, какие суды посетили Израиля, когда тот прилепился к Ваал-Фегору. От имени всего Израиля Финеес сказал сынам Гада и Рувима, что если они не хотят жить в этой земле без жертвенника для всесожжения, то пусть возьмут удел среди своих братьев по другую сторону Иордана.

В ответ обвиняемые пояснили, что их жертвенник не предназначается для жертвоприношений, но сооружен как свидетельство того, что, хотя их и разделяет река, они исповедуют ту же веру, что и их братья в Ханаане. Они опасались, чтобы их дети в будущем не отлучили себя от скинии как не имеющие части в Израиле. В этом случае жертвенник, воздвигнутый по образцу жертвенника Господня в Силоме, должен был стать свидетелем того, что его строители поклоняются живому Богу.

С великой радостью посланцы выслушали это объяснение и немедленно возвратились с этой вестью к тем, кто их посылал. Все планы предстоящей войны сами по себе разрушились, и весь народ ликовал от радости, прославляя Бога.

Сыны Гадовы и Рувимовы сделали надпись на жертвеннике, которая говорила о цели его сооружения: “Он свидетель между нами, что Господь есть Бог наш”. Этим они старались предотвратить возможные недоразумения в будущем и устранить то, что могло послужить искушением.

Как часто по причине простого непонимания возникают серьезные трудности даже среди тех, кто действует из самых благородных побуждений; и если при этом не будет проявлено терпение и вежливость, последствия могут быть самые серьезные, и даже роковые. Десять колен помнили, как в случае с Аханом Бог наказал их, проявивших легкомыслие в обнаружении совершенного их соплеменником греха. Теперь они решили предпринять немедленные и самые серьезные меры, но, стремясь избежать первоначальной ошибки, впали в противоположную крайность. Вместо того чтобы спокойно расспросить о всех подробностях дела, они обрушились на своих братьев с упреками и порицанием. Если бы сыны Гадовы и Рувимовы ответили в том же духе, результатом была бы война. В то время когда, с одной стороны, требуется серьезное и честное отношение ко греху, не менее важно, с другой стороны, остерегаться поспешных выводов и необоснованных подозрений.

Многие, несмотря на слишком большую чувствительность при малейшем порицании их поведения, сурово обращаются с теми, кого сами подозревают во зле. Осуждение и упреки никого еще не исправили, но многие при подобном отношении все дальше уклоняются от истинного пути и ожесточают свое сердце. Дух доброты, чуткость, терпение могут спасти грешника и покрыть множество грехов.

Разумное поведение рувимонитян и их братьев достойны подражания. В то время когда они искренно стремились к тому, чтобы увековечить истинную религию, их ложно поняли и сурово осудили, однако они не проявили никакого негодования. Прежде чем защищаться, они спокойно и терпеливо выслушали обвинения братьев, а затем все им объяснили и убедили в своей невиновности. Таким образом недоразумение, которое могло окончиться столь ужасно, было дружелюбно разрешено.

Тот, кто прав, может оставаться спокойным и воздержанным, даже невзирая на ложное обвинение. Богу хорошо известно все то, что люди неправильно понимают и ложно толкуют, и поэтому мы спокойно можем вверить наше дело в Его руки. Он непременно оправдает тех, кто полагается на Него, так же, как выявил вину Ахана. Все, ведомые Духом Христа, смогут проявить любовь, которая добра и долготерпелива.

Воля Божья заключается в том, чтобы Его народ отличался единством и братской любовью. Накануне распятия Христос молился о том, чтобы Его ученики были едины так, как Он един со Своим Отцом, и тогда мир поверит тому, что Он послан Богом. Эта в высшей степени трогательная и прекрасная молитва через все века дошла до наших дней, ибо Он молился: “Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их” (Ин. 17:20). Хотя мы и не должны жертвовать ни одним принципом истины, но нашей постоянной целью должно быть достижение этого единства. Это является доказательством того, что мы ученики Его. Иисус сказал: “По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин. 13:35). Апостол Петр увещевает церковь: “Наконец (будьте) все единомысленны, сострада­тельны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смирен­номудры; не воздавайте злом за зло, или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение” (1 Петр. 3:8, 9).