Наука и Библия. Путь науки к господству

В данном разделе мы рассмотрим новое направление в современной науке, получившее название креационизма. Латинское слово "креацио" означает создание, творение. Креационизм основывается на данных самых различных наук, прямо и косвенно свидетельствующих о творческом начале нашего мира и его разумном устройстве.

Выводы ученых креационистов во многом совпадают с истинами Библии и противоречат теоретическим установкам теории эволюции.

Как христиане мы всецело верим, что учение Библии верно и истинно. И тут возникает вопрос: "Почему же наука последних столетий разошлась в своих выводах с богодухновенными положениями Священного писания?"

В двух первых статьях мы попытаемся ответить на этот вопрос.

Конец ХХ-го века, который и поныне считают веком торжества научного мировоззрения, с невиданной остротой обнаружил кричащее несоответствие между скромными возможностями науки и тем возом проблем, которые она еще совсем недавно обещала разрешить. Конечно же, невозможно отрицать взрывной рост научных открытий и возможностей нашего времени, но столь же зримо и очевидное бессилие науки перед нарастающим комом таких проблем как нравственное одичание, социальное неравенство, голодное и полуголодное существование огромных масс людей, угроза вымирания людей от СПИДа и экологического удушья и т.д.

Контраст между благими упованиями, возлагающимися на науку, как выразительницу человеческого господства над природой, и безотрадной действительностью заставляет задуматься над причиной такого несоответствия.

Каковы же отношения между наукой и божественным откровением, т.е. Библией?

По нашему убеждению, только через призму Библии можно с отчетливо­стью разглядеть теряющиеся в глубине времен корни упомянутого противоречия. Именно Святое Писание говорит нам о Боге как о Творце всего сущего. Созданный Им мир стал воплощением любви и заботы к людям, ангелам, жителям иных планет и многоликому миру животных.

Успех и благосостояние человека зависели от веры или неверия по отношению к своему Создателю. Всецелое доверие Ему должно было вести к согласованию воли человека с волей Божией, а следовательно, и с Его законом, пронизывающим все Его творение , от пшеничного зерна до таких сверхсложных структур как человеческий и космический организм. Таким образом, познание и освоение окружающего мира только в том случае могли стать благословенными (успешными), если им сопутствовало признание в юге премудрого Творца и Источника всех необходимых человеку благ, из которых главным и определяющим было духовно-нравственное уподобление своему Небесному Отцу.

Познание Бога и поныне означает для человека признание Его законов как физических, так и духовных. В этом признании залог всякого человече­ского успеха. Напротив, всякое богоборчество неотвратимо приводит к противостоянию закономерностям мира, обрекая человека на фатальные неудачи.

По словам ап. Павла: "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы" (Рим. 1,20). Поэтому объективное научное открытие обнаруживает еще одну иллюстрацию всемогущества и премудрости Бога, но мы имеем в истории науки множество примеров, когда атеистические предупреждения порождали категорическое неприятие достоверных научных фактов, указывающих на творческое начало. Это хорошо видно на примере болезненного приживания черенка генетики на дереве советской науки. Нынешняя гласность позволяет безбоязненно признать, что малый КПД советской науки, в числе других причин, объясняется ее идеологическими (мировоззренческими) предубеждениями, довлевшими над наукой в прошлом.

Итак, страницы Священного Писания и картины природы говорят нам о Творце мира и о законосообразности, пронизывающей этот мир.

Наука, движимая пытливостью человеческого разума, открывает сокрытые закономерности, по научные открытия только тогда могут быть использованы во благо человека, если их первооткрыватель и его современники занимают такую нравственную позицию, которая, в свою очередь, основы­вается на признании бога как Творца мира и Спасителя человечества. Именно отсутствие такового признания у значительной части ученых развеяло былой ореол науки как панацеи от всех бед и обрекло ее на блуждание в лабиринтах прагматизма.

Давайте обратимся к тем временам, когда наука, уверовав в свое всемогущество, "потянула на себя одеяло", почти ничего не оставляя для религиозного видения и понимания мира.

Возникает вопрос, каким путем наука достигла своего господства?

Общепризнано, что одной из причин эпохи Возрождения (конец 15 - 16 век) стал кризис католического богословия, ушедшего в сумрачные дебри отвлеченных умствований и оказавшегося неспособным положить в протянутую руку науки хлеб небесного откровения. Возрождение отталкивалось от библейских понятий о мире и человеке, до неузнаваемости искаженных католицизмом, и возрождало воззрения древнего язычества. Центральным пунктом новых взглядов было представление о вселенной и всех ее составных частях, включая человеческое общество и отдельных людей, как о механизме или системе, действующей по заданной программе.

Такое понимание определило требования к нарождавшемуся естествоз­нанию и поставило предел как его притязаниям, так и проблематике.

Вторым "китом" Возрождения стал культ человека - гуманизм. Но, к сожалению, гуманисты возвеличивали в человеке его телесно-материальную сторону, игнорируя духовно-нравственную половину человеческого "Я".

Связанные с этим вопросы добра и зла, смысла жизни и вечности они либо обходили, либо отдавали их на откуп церкви. Теперь уж сам человек становился высшей ценностью и мерилом вещей. Восприятие гуманистами человека, как некоего самодостаточного механизма, привело к ложному понятию, что его взгляды, мораль и поведение могут быть определяемы с помощью естественных, природных, а не религиозных факторов...

В результате этого отпадала нужда в Боге, непреходящее значение Его для человека вытеснялось заманчивым соблазном достичь господства над миром с помощью научных знаний.

Выразителем подобной концепции стал Френсис Бэкон (1561 - 1625гг.). С именем этого человека связывают начало революционного переворота, приведшего к вытеснению религии наукой. Любопытно, что сам Бэкон ровным счетом ничего не сделал для современной ему науки. Напротив, он близоруко проглядел научные открытия того времени, а разработанный им индуктивный метод оказался совершенно непригодным к употреблению.

Но именно он поистине пророчески предрек науке ту роль, которую она играет и по сей день. В словаре Брокгауза и Ефрона мы читаем: "Цель философии Бэкона чисто практическая: расширение могущества человека посредством знания". Не напрасно ему приписывают знаменитое изречение: "Знание - сила". Человек должен знать как можно больше, чтобы при­обрести господство над природой.

Бэкон сформулировал диктаторское предписание нарождавшейся науке: познать и покорить материю и, тем самым, продемонстрировать, что человек способен достичь величия и могущества без помощи Бога.

Томас Гоббс (1588 - 1679 гг.) - современник и духовный преемник Бэкона. Порочный принцип Николая Макиавелли (1469 - 1527 гг.): "цель оправдывает средства", был положен Гоббсом в основу его утопического государства.

Он исходил из общепринятого тогда представления о человеке, как некоем механизме (автомате), вражду которого к себе подобным может обуздать только сильное деспотическое государство. Последнее предписывает человеку определенные, практически необходимые нормы поведения и, таким образом, напрочь лишает нравственность религиозного основания, Гоббс не дошел до полного отрицания Бога, но, видя в Нем лишь первопричину, он совершенно лишил Бога нравственной, идеальной сущности. Гоббс впервые разработал и предложил систему устройства человеческого общества, воздвигнутого на естественно-научном фундаменте и не нуждавшегося в Боге и божественной нравственности.

Из библии мы узнаем, что когда враг Бога и людей - сатана пытался подорвать доверие Адама и Евы к Богу, он сделал это, увлекши их заманчивым, захватывающим дух обманом, что они будут, как боги. И представьте, с того времени, в людях, утративших веру в Бога, постоянно живет неумное желание поставить себя на Его место, по-своему осмыслить и перекроить этот мир. Мы наблюдаем это не только в истории науки на примере названных нами мыслителей и ученых, но и в истории человечества в целом. В этом и заключается главная причина того трагического, остродраматического положения, в котором оказался наш мир.

Таким образом, причина того, что истины Библии и некоторые фундаментальные положения науки последних столетий противоречат друг другу, кроется в необоснованных попытках науки исключить из картины мира Бога Творца и взамен богоданных знаний о вселенной и человеке создать свою собственную универсальную систему, по-своему, независимо от Библии и часто вопреки ей, объясняющей многообразие, сложность и таинственность бытия.

Последний из рассмотренных нами философов Томас Гоббс первым предложил строить жизнь человеческого общества, государства исключительно на естественно-научном фундаменте, не нуждающемся в Боге и Божественной нравственности. Гоббс вплотную подошел к деизму, такой философской системе, которая ограничивала участие Бога в судьбах мира, видя в Нем лишь его первопричину. Сотворив мир, Бог как бы устранился от него.

От Гоббса эстафету перенял Рене Декарт (1596 - 1660 гг.). Предложенный им дедуктивный метод познания мира, как и метод Бэкона претендовал на универсальность, т.е. на способность всеохватного и всепроникающего познания мира. Такой метод приводит к созданию замкнутой философской системы, наглухо закрывшей все двери и окна для тех, кто пытался видеть первопричину и смысл мира и человека в Боге. Так отрезался путь к духовно-интуитивному познанию, к тайне, к приобщению к Тому, Который превосходит наше ограниченное разумение. Справедливости ради надо сказать, что в созданной им картине мира Всемогущий и Непознаваемый Бог занимает важное место. Декарт даже дает развернутое доказательство Его существования. Но свой метод он как бы разработал для тех, кто отважится пойти дальше и создаст систему, в которой уже не останется место Богу, неизбежно приводящему к открытости и несостоятельности всякой самозамкнутой системы. Он всемерно облегчил работу этим своим преемникам тем, что выдвинул систему дуализма, т.е. независимости материальных и духовных явлений, их параллельности и не смешиваемости. Это давало возможность науке изучать природу без всякой оглядки на небо. Декарт несравненно увеличил амбиции науки тем, что положил начало математизации знания. Отсюда был всего один шаг до алгоритмизации знания, которая позволяла, действуя по раз и навсегда выработанным правилам, получать всю истину о мире. Это превращало процесс познания в чисто механический, уверяя человека в Его беспредельных возможностях в познании природы и могуществе над ней. Система Декарта впервые продемонстрировала очевидную привлекательность достижения человеком всемогущества посредством знания, она накрепко связывала власть человека над природой с его счастьем. Итак, утраченный рай людям возвращало не милосердие Спасителя, а могучая сила науки.

Во всем этом нетрудно увидеть роковую перемену. Если Библия откры­вала счастье как добровольное, на любви основанное единение с Богом, то теперь счастье сводилось к материальному благополучию и внешнему могуществу. Примат материальности горделиво возвышался над приматом духовности.

Итак, в то время, когда Бог изгонялся из мироздания посредством дуализма, из сердца человека он изгонялся уверениями, что именно в его руках находятся заветные ключи от рая.

Начиная с Бэкона, наука развивалась под сильным давлением сформировавшейся атеистической идеологии, которая всячески поощряла развитие в науке желательных для нее тенденций и постоянно подавляла нежелательные, т.е. направляла развитие естествознания по нужному ей пути.

Последнее можно увидеть на примере Ньютоновского учения о вселенной. Фигура Исаака Ньютона (1642 - 1727гг.) в равной степени монумен­тальна и загадочна. Поражает то удивительное ясновидение законов природы, которые открывались ему, как бы в результате некоего озарения. Его систему физической вселенной пытаются представить как сугубо детерминированную и самозамкнутую, устраняющую в силу этого необ­ходимость творить. Но сам Ньютон оставался до конца своей жизни не только глубоко верующим христианином, но и принципиальным противником детерминизма в природе. В конце жизни Ньютон с удивительным упорством и внутренним интересом занимался толкованием пророка Даниила и книги Откровения. В его научно-литературном наследии насчитывается около тысячи страниц, посвященных богословию.

Казалось бы, созданная Ньютоном картина механической вселенной, где тела движутся с поразительной синхронностью и точностью, должна была привести его к деистическим выводам, т.е. к признанию параллельного, независимого существования мира и Бога. Роль последнего действа ограничивали лишь делом творения. Но этого с Ньютоном не случилось.

Убежденным сторонником деизма был современник великого физика философ Лейбниц (1646 - 1717 гг.). Он представлял вселенную в виде часового механизма, создав который и запустив посредством завода, ча­совщик (Бог) совершенно отстранился от участия в нем. Такой перевод Бога на должность одноразового Творца есть не только понижение, но и подготовка к окончательному увольнению. Это случится сто лет спустя, когда будет провозглашено, что материя (мир) существовал вечно. Так другие идеи воспринимались Ньютоном, как явная нелепость.

На примере "Ньютона - Лейбница" можно видеть, как мировоззренческие (идеологические) предубеждения и пристрастия довлели над умами философов и ученых. Ньютон открыл законы, объяснявшие устройство мироздания, но его собственное философское осмысление своего открытия расходилось с интерпретацией господствующих в науке его времени понятий. Ньютон представлял тип истинного ученого, пренебрегающего заманчивым блеском идеологической мишуры, одержимого желанием проникнуть в богатейший и неисследимый храм природы. Но, как истинный ученый, он не мог не видеть, что сложность, гармония, красота и совершенство вселенной не могут быть объяснимы ничем иным, кроме их божественного происхождения. Свои открытия великий физик совершил не посредством неких измышленных методов, а в акте духовно-интуитивного озарения. Он не признавал мнения, что вселенная есть механизм, но считал, что она испытывает на себе действие иных слоев бытия. На окружающем мире, по убеждению Ньютона, лежит неизгладимая печать премудрости, любви и попечения о нем Творца. Поэтому немыслимо было ограниченным человеческим разумом постичь эту бездну премудрости, пренебрегая откровением самого Создателя об этом мире. Ньютон сравнивал мир с беспредельным океаном непознанного, а себя представлял мальчиком на берегу этого океана. Как несхоже это представление с самонадеянностью тех, кто пытался ложкой вычерпать этот беспредельный океан.

Когда же Бог был окончательно вытеснен из научной картины мира?

19-й век отмечен как век поразительного легковерия. В самом начале его Наполеон Бонапарт, ставший героем полумира, заставил многих и многих увериться в своем политическом авантюризме, последствия которого стоили многих жизней и крови. Он обладал такими качествами, которые позволяли нужным ему образом влиять на людей. Такой подход бытовал и в науке, где время от времени появляются собственные Бонапарты. Не напрасно Наполеон высказывался о своем желании отойти от политики и заняться наукой.

Открытие Дарвина (1809 - 1882 гг.) совершилось на фоне повсеместно распространявшегося убеждения, что религиозные представления о миропорядке и цели человеческого существования рухнули. Это открывало дорогу любым научным спекуляциям, лишь бы они удовлетворяли трем требованиям:

1. Не допускали и тени сомнений в своей истинности.

2. Охватывали все явления природы.

3. И обходились для объяснения только реальными, естественными понятиями.

Всем этим требованиям отвечала дарвинская теория естественного отбора, что и сделало ее автора одним из самых знаменитых людей двух прошедших веков.

Дарвин устранил последнее "пристанище" идеи о Творце. Он предложил научное объяснение удивительной целесообразности и биологической гармоничности мира. До сих пор это можно было объяснить только могуществом и высшим разумом Творца. Дарвин воплотил в своей теории все намеки и догадки, которые делались до него и тем самым отверг религиозный "пережиток" о Творце, объяснив целесообразность организмов, их совершенное строение и природу сознания, исключительно реальными причинами и понятиями.

Триумф дарвинизма продолжается относительно недолго, т.к. с накоплением неприятного для него фактического материала, основные положения его стали обнаруживать свою несостоятельность. Иначе и не могло быть ибо, как выяснится, учение Дарвина основывалось не столько на убедительной фактологии, сколько на идеологической предвзятости, имеющей целью устранить Бога из научной картины мира.

Свою Нагорную проповедь Христос завершает притчей о том, как один человек построил свой дом на камне, монолит которого заменил ему фундамент. А другой человек построил дом на песке. Когда же случилось ненастье разлилась вода и усилился ветер, дом первого устоял, а построенный на песке завалился.

Все, что строится не на добром основании, от повседневных человеческих поступков до выводов науки, рано или поздно обнаружит свою несостоятельность и придет к неизбежному концу.

Нет ничего более губительного для науки, как притягивать свои выводы к уже существующим мировоззренческим установкам. В таком случае она не только утрачивает свое назначение открывательницы тайн физического мира, но занимает консервативную, а то и вовсе агрессивную позицию к новейшим открытиям.

Именно таким образом отреагировали адепты дарвинизма на успехи молодой генетики. И таких примеров набирается немало. Но рано или поздно объективная правда мира пробивает себе дорогу через заградительные заслоны устоявшихся предубеждений.